Шрифт:
Закладка:
В 1867 году дела у соседей Мериуэзеров шли не лучшим образом; неудивительно, что, по воспоминаниям Ли Мериуэзера о встрече в их доме, Форрест был обеспокоен финансовыми перспективами района. В то время как его фермерские дела пришли в упадок, он продолжал заниматься актуарной деятельностью. Начиная с 7 мая в газете "Appeal" на первой полосе ежедневно появлялись объявления о страховой компании "Плантерс оф Теннесси", в которых было указано, что ее офис находится на Фронт-стрит, 272, основные средства - 200 000 долларов, а президент - Н. Б. Форрест. Он не преуспел и в этом, в экономическом климате наступающего мрака. Молодому бывшему полковнику Конфедерации из Язу-Сити, штат Миссисипи, который написал ему письмо с вопросом о перспективах работы в Мемфисе, Форрест ответил, что у него "нет никакого бизнеса, и я не знаю ни одного, с помощью которого вы могли бы найти работу в этом городе по любой цене". Он сообщил, что "продал все контракты, которые у меня были на руках, и теперь улаживает свои дела как можно быстрее, полагая, как и я, что любое дело по законам, которые будут введены военной властью, приведет к разорению нашего народа". Его "дела" продолжали идти по нисходящей. После переезда офиса с Фронт-стрит на верхний этаж на юго-западном углу Мэйн и Мэдисон страховая компания "Плантаторы Теннесси" потерпела крах. 13 марта 1868 года ее президент был признан банкротом, а распоряжаться его имуществом поручили агенту Уильяму Й. Сироду из Мемфиса. К этому времени он присоединился к фирме Hopper & Montgomery, занимающейся укладкой улиц в Мемфисе и ведущей дела с городом. С лета 1867 года по осень 1868 года предприятие превратилось в "Форрест, Монтгомери и Ко", а затем в "Форрест, Митчелл и Ко", причем Форрест пытался продать облигации на мощение от имени муниципалитета, чей финансовый кредит был настолько шатким, что потенциальные инвесторы из Луисвилля, Сент-Луиса и Нью-Йорка отказались от покупки. Не имея достаточного капитала, Forrest, Mitchell & Co. в конце концов исчезла из поля зрения, передав незаконченную работу другой фирме.7
Между днем подачи заявления о банкротстве в окружной суд Соединенных Штатов в Мемфисе, 5 февраля, и мартовской датой, когда решение суда было окончательно утверждено, у него состоялся показательный разговор с другим южанином, находившимся не в самом благоприятном расположении духа. Бригадный генерал Томас Бентон Смит, житель Нашвилла, был настолько тяжело ранен федералами после пленения в битве при Нэшвилле, что, хотя в 1868 году он был еще работоспособен, последние четыре десятилетия своей жизни он проведет в сумасшедшем доме. При их разговоре присутствовал третий бывший офицер, воевавший под началом Смита и, очевидно, не являвшийся большим поклонником Форреста, который написал своей невесте, что Форрест "рассказал нам о своем плане завоевания Мексики и спросил Тома, может ли он собрать полк, и поинтересовался, пойду ли я с ним: Теперь у меня нет ни малейшей мысли о том, чтобы попытаться предпринять такую отчаянную авантюру.... Смит, однако, казался готовым....".
Форрест сказал, что ему обещано 20 000 мушкетов, а ему нужно 30 000 человек, что он завоюет страну за шесть месяцев; что затем он конфискует рудники и церковное имущество, то есть около 1/3 всей недвижимости страны; будет владеть каждым штатом, по мере продвижения, оставляя в каждом по четыре-пять тысяч человек; завладеет всеми должностями для себя и своих людей, среди которых, конечно, N. Б. получит львиную долю с титулом короля или президента, а рядовые получат свои пули; и затем он заключил: "Я бы открыл страну для иммиграции, после того как дал бы ей свободное правительство, и получил бы по меньшей мере 200 000 человек из южных штатов, а также много людей из Европы и с севера". Он сказал, что на Юге есть по меньшей мере 50 000 молодых людей, которые не хотят пахать, но готовы сражаться или копать золото. Я спросил его, не думает ли он, что Соединенные Штаты вмешаются в его маленькую затею, но он ответил, что они будут рады избавиться от него.
Корреспондент добавил, что "судя по тому, как обстоят дела в Вашингтоне, если мистер Форрест немного помолчит, он сможет вдоволь повоевать в этой стране". Однако он вряд ли был человеком, умеющим молчать; его жизнь была постоянным отказом отступать, особенно в отчаянные времена, и он вполне мог считать эти времена самыми отчаянными. Его стремление стать выше своих сверстников всегда имело финансовый подтекст, и теперь он потерял последнюю часть заложенного состояния, накопленного до войны. Мечта о богатстве, внезапно обретенном благодаря авантюризму к югу от границы, возможно, была подпитана Ишамом Г. Харрисом, который теперь без гроша в кармане занимал адвокатскую контору в Мемфисе; он приехал из Мексики через Англию, где недолго работал комиссионером по закупке южного хлопка в 1867 году после того, как мексиканская революция обернулась против Максимилиана.8
Мексиканская несбыточная мечта резко контрастировала с реальностью на родине. Многим казалось, что Гражданская война вот-вот официально возобновится, и ситуация в штате и стране должна была стать для Великого Мага еще одним источником желания ускакать галопом к светлым перспективам. На выборах 1867 года Клан затаился, потому что политически консервативные южане предполагали, что освобожденные чернокожие проголосуют за консервативно-демократический билет, который им предписывали их бывшие хозяева; но этого не произошло. Вместо этого они в подавляющем большинстве проголосовали за республиканцев, особенно (и, несомненно, унизительно) в округе Джайлс, колыбели Клана. Таким образом, первоначально мирная, пугливая позиция Невидимой империи потерпела грандиозный крах, и, похоже, требовалось более смелое решение.
В конце февраля 1868 года, после того как белый человек по имени Бикнелл был ограблен и убит чернокожим в округе Мори, клановцы присутствовали на похоронах в костюмах; на следующий день группа из двадцати человек вошла в окружную тюрьму в Колумбии и забрала оттуда чернокожего, а его тело позже нашли повешенным на дереве. Налетчики Клана в Мори и близлежащих округах
